Чего Владимир Путин в действительности хочет в Сирии
Видно, что Россия гордится своим присутствием в Сирии. В холле московского отеля «Украина» для приветствия гостей Московской международной конференции по безопасности выставлены фотографии из Сирии: российские саперы в Пальмире, сирийцы размахивают российскими флагами и поднимают над головой портреты Путина и Асада, российские военные самолеты в деле. Те же картинки проецируются на экран, перед которым держит речь элита российских служб безопасности. Министр обороны Сергей Шойгу в порядке исключения начинает не с упреков в адрес Запада, а с призыва к совместной борьбе с терроризмом. «Мы оцениваем наше сотрудничество с США в Сирии в целом позитивно», — говорит Шойгу. Координация между военными аппаратами обеих стран, ответственных за примирение сторон, по его словам, будет продолжено.
В США ситуация оценивается совсем иначе. Там нарастает опасение, что достигнутое совместно с Россией перемирие для сторон, участвующих в сирийской гражданской войне, через два месяца благополучно сойдет на нет. Оппозиционные активисты сообщают, что сирийский режим мобилизовал войска на севере страны, у Алеппо. Там бои продолжаются, как будто никто даже не слышал о перемирии. С пятницы, по словам активистов, в Алеппо погибли свыше сотни человек.
Еще на прошлой неделе госсекретарь США Джон Керри (John Kerry) с обеспокоенностью рассказал в интервью New York Times, что к местам боев у Алеппо стягивается российская тяжелая артиллерия. Правда, он указал на то, что в регионе вокруг Алеппо действует и Джебхат Ан-Нусра, филиал Аль-Каиды, исключенный из перемирия. Однако там присутствуют и оппозиционные группировки, согласившиеся с режимом прекращения огня. Сомнительно, что сирийская армия может точно отличить одну группировку от другой. В любом случае, взятие Алеппо для режима был бы важной победой.
Специальный представитель ООН Стаффан де Мистура (Staffan de Mistura) потребовал от США и России возобновления перемирия в Сирии. Необходима настоятельная инициатива на высшем уровне, сказал он. От этого, по его словам, зависит и будущее мирных переговоров в Женеве. «Как можно вести разговоры по существу, когда слышны лишь новости о бомбардировках и артиллерийских обстрелах?», — спросил де Мистура.
Больше месяца назад Россия заявила о выводе части войск из Сирии. Операция была объявлена завершенной, российских пилотов перед объективами российского государственного телевидения встречали как героев. Так или иначе, военные самолеты Москвы типов Су-24 и Су-25 продолжают оставаться в Сирии и по-прежнему, хотя и несколько реже, совершают боевые вылеты. К тому же Россия отправила в Сирию новые боевые вертолеты. В стране также остается артиллерия и силы спецназначения. Они активно участвовали в освобождении Пальмиры от власти террористов ИГ, равно как и российские бойцы частной компании безопасности.
По оценкам московских представителей сил безопасности, российское военное присутствие в Сирии сравнимо с уровнем осени 2015 года. «Объявление о выводе части войск было лишь риторическим приемом, чтобы успокоить население России», — говорит эксперт по вопросам внешней политики Владимир Фролов. Александр Голтс (Alexander Golts), приглашенный профессор университета Уппсала (Швеция), полагает, что вывод войск также был объявлен, чтобы дать понять Башару Асаду (Baschar al-Assad), что Москва хочет вместе с ним отвоевать всю Сирию. «Это означало бы, что Россия была бы втянута в длительную, тяжелую войну, в худшем случае дело может дойти до прямого столкновения с Турцией», — говорит он.
Путин никогда добровольно не пожертвует Асадом
В среднесрочной перспективе Путин получил выгоду от своей операции в Сирии: он снова нужен США за столом переговоров, никто больше не говорит о международной изоляции. Однако неясно, есть ли у Москвы также и долгосрочный план будущего для Сирии. Во всяком случае, на мирных переговорах Москва демонстрирует, что она не готова и не в состоянии склонить Асада к большим компромиссам. «Россия выработала тактику фиктивных переговоров, при которых должно возникнуть совместное с лояльной оппозицией правительство, — полагает Фролов. — Если это будет представлено как результат, то продолжение войны гарантировано».
Различия между Россией и США проявляются, прежде всего, там, где речь заходит о будущем Асада. Министр обороны Шойгу заявил в среду, что Москва часто слышит от западных партнеров о том, что война в Сирии закончится, когда уйдет Асад. «В подобные добрые намерения мы едва ли поверим», — сказал Шойгу и напомнил об Ираке и Ливии.
Для России менее важна личность Асада, чем факт того, что он не будет смещен в результате «цветной революции», считает Александр Голтс, — т. е. сперва мирного, поддерживаемого Западом народного волнения, такого как «оранжевая революция» на Украине 2004-го года или «революция роз» 2003-го в Грузии. «Борьба с цветными революциями для Москвы в принципе важна», — говорит Голтс.
«Если удастся сместить Асада, то — по логике Москвы — скоро что-то подобное произойдет и в России». Начальник генштаба России Герасимов на конференции по безопасности в Москве описывал события в Сирии и как цветную революцию, которая привела к войне. Этой теме была посвящена целая дискуссия, в ходе которой российские генералы сошлись во мнении, что цветные революции по сути являются антигосударственным средством и потому должны жестко подавляться армией.
В западных кругах наблюдателей также говорится о том, что Москва не привязана к личности Асада. Но Путин, проводя свою политику, постоянно проверяет, как далеко он может зайти. Если ему не придется жертвовать Асадом, он и не будет этого делать. Госсекретарю США Керри это хорошо известно. «Мы не будем сидеть сложа руки и позволять Путину поддерживать режим, давить на оппозицию, а потом заявлять: „Это работает“, — сказал он в интервью New York Times. — Конечно, мы не будем глупцами в этой ситуации».